Многие считают, что курение распространилось по миру после открытия Колумбом Америки. Однако это не совсем так.
Процесс курения, подразумевая под этим вдыхание дыма от сгорающих растений, известно с незапамятных времен. В древних индийских храмах найдены фрески, изображающие святых подвижников, вдыхающих дым ароматических курений, сохранились и изображения специальных курительных трубок. Подобные по назначению трубки и даже глиняный кальян были найдены в Египте при раскопках гробниц, датируемых 2000-1800 годами до н.э. В своих трудах древнегреческий ученый Геродот описывал, что скифы и древние жители Африки сжигали какие-то растения и вдыхали получающийся при этом дым, а на китайских картинах, относящихся к древнему времени, можно видеть изображения таких же трубок, какие теперь употребляют для курения. Гиппократ, называемый «отцом медицины», прописывал страдающим от астмы вдыхание дыма от тлеющего в трубке навоза, который якобы лечил кашель. В том, что в это верили древние римляне, мы можем убедиться благодаря сохранившимся помпейским фрескам.
Сегодня большинство ученых склоняется к мысли, что курение в виде вдыхания дымов особенных растений (например, конопли) возникло у народов Евразии как атрибут ритуальных действий, помогающих освободить сознание шамана и достигнуть особого состояния духа. Впрочем, несмотря на многочисленные свидетельства о подобном «досуге», нет оснований полагать, что «воскурение дымов» было широко распространено среди обычного населения. Во всяком случае, в большинстве восточных стран курение наркотических веществ (опия, гашиша и т. д.) считалось дурным пороком, наравне с алкоголизмом. В европейских странах в то время курение вообще практически не практиковалось.
Однако такое положение существовало лишь до 1492 года, когда во время экспедиции к берегам Индии и Азии, пристав к одному из вновь открытых островов, отчаянных парней с кораблей первооткрывателей ничто не озадачило больше, чем диковинный обычай островитян «носить в руках раскаленные угольки благовонных злаков, из которых они сосут дым и от этого пьянеют». Колумб и его спутники обратили внимание, что туземцы скатывали в трубочку лист какого-то растения, высушивали его и курили. Индейцы, почитавшие табак священным растением, преподнесли пачку сухих листьев Колумбу, обучив его заодно и способу их курить. Индейцы теины (племена, жившие на Кубе) называли свои сигары, если их так можно назвать, «Cohiba». Они представляли собой высушенные листья табака, которые заворачивали в пальмовый лист. Как видим, различные индейские племена применяли разные варианты использования табака: в качестве нюхательного и в качестве курительного.
Однако индейцы не были заядлыми курильщиками. Употребление табака было скорее данью определенным обстоятельствам. Знаменитая трубка мира пускалась по кругу главным образом при заключении договоров. Курение в первую очередь было культово-церемониальным обычаем, посредством которого вызывали бога Манито. Отсюда и индейское название трубочного дыма — «дыхание богов».
Так или иначе, но 15 марта 1496 года в португальском порту причалил последний корабль второй экспедиции Колумба «Нинья», неся на своем борту семена и высушенные листья специальной травы для курения. Привез их испанский монах Роман Пано. Он даже написал трактат «О нравах и обычаях жителей Америки», в котором под названием «когоба» впервые был описан табак. Поначалу в Испании табак стали культивировать как декоративное растение в садах.
Дальнейшее «путешествие» по старушке-Европе табак начал лишь спустя полвека: в 1556 году табак был привезен во Францию из Бразилии францисканским монахом Андре Тивэ. Тивэ написал о табаке несколько трактатов, в которых всячески восхвалял чудодейственные свойства этого растения, называя его «оздоравливающим» и способным «очищать мозговые соки». Указывая на свойства табака уменьшать голод и жажду, он писал, что при усиленном употреблении дым этого растения «пьянит, как вино, а потом вызывает пот и общую слабость до обморока». Тем не менее, настоящим «прорывом» в распространении табака можно считать 1560 год, когда французский посол при лиссабонском дворе Жан Нико преподнес французской королеве Екатерине Медичи первые табачные растения, листья которого, по его уверениям, обладали свойством «выгонять и уничтожать болезни головы и мозга». Королева и сын ее Франциск II страдали жестокими мигренями, почему и приняли подарок с радостью. По совету посла, листья чудодейственного растения следовало растолочь в порошок, который нюхали, а также ставили компрессы. Мода употреблять «порошок травы королевы» быстро привилась не только при дворе, но и во всем Париже. В знак благодарности королева назвала «чудодейственное лекарство» именем своего посланника — nicotina tabacum.
Вскоре пристрастие это дошло до крайних пределов, табак стали считать панацеей чуть ли не от всех болезней. Обеспеченные французы носили с собой сверток драгоценного растения вместе с теркой, которая превращала его в порошок. При встрече вошло в обычай предлагать щепотку нюхательного табака. Через несколько лет, наряду с нюханием, табак начали и курить. Екатерина Медичи, будучи женщиной практичной, выдала (при условии больших отчислений в пользу казны) монополию на обработку и продажу табака нескольким крупным промышленникам и торговцам, которые нажили на этом большие состояния.
Примерно до 1575 года испанцы оставались на европейском табачном рынке практически монополистами. В это время небольшие количества табака стали выращивать в Новом Свете также португальцы. Семнадцатый век считается «золотым» в истории Нидерландов. Тогда в Голландии строились новые города, бурно развивались ремесла, торговля и флот. Искусству кораблестроения у голландцев обучался даже великий русский царь Петр Первый. Он же впоследствии стал ярым пропагандистом табака в России (хотя, справедливости ради, надо отметить, что впервые на Русь табак попал задолго до Петра — еще в конце XVI века благодаря английским купцам). Голландцы очень скоро взяли пример с англичан и начали изготовлять глиняные курительные трубки. Поначалу эти трубки имели маленькую чашку, потому что табак стоил слишком дорого и был недостаточно хорошо обработан. Чашка трубок увеличивалась по мере того, как Европа находила новых поставщиков табака, и не только в Новом Свете, но и за его пределами.
Можно смело утверждать, что первыми курящими европейцами стали моряки, и именно среди них новое средство наслаждения нашло своих главных потребителей. Основные плантации табака располагались именно здесь, поэтому стоил он тут совсем недорого, хотя, учитывая положение на европейских рынках, считался выгодным товаром. Глиняные курительные трубки найдены при обследовании некоторых затонувших кораблей, а также при раскопках затонувшей части Порт-Ройяла. Все это дает нам право предположить, что моряки в Новом Свете употребляли табак для повседневного курения. Заботами именно Уолтера Рэйли в Европу попала первая курительная трубка. Лишь тогда табак стал «витамином души» для корабельного люда. Ведь моряк не мог в непогоду и ветер работать с зажженной сигарой из-за опасения вызвать пожар. Именно трубка способствовала победному шествию табака по свету. Сигары тоже претерпели много трудностей, пока получили признание. Первый немецкий сигарный фабрикант, Шлоттман из Гамбурга, вынужден был резать свои «ядовитые макароны» на трубочный табак, ибо сбыть их было невозможно. Только после того, как к каждой пачке табака он стал добавлять бесплатно по две сигары, ему удалось мало-помалу приобрести друзей сигары в Германии. На парусных же кораблях сигары практически не прижились из-за своей боязни влажного воздуха и большого риска вызвать пожар.
Кстати, если отвлечься от табака и обратиться еще к одному колониальному товару — кофе — то нелишне будет сказать, что его триумфальное шествие по миру началось почти одновременно с табаком в XV веке, хотя узнали о кофе в Европе раньше, от арабских купцов, покупавших его в Эфиопии. История самого известного сегодня сорта кофе — арабики — восходит к началу XVI века, когда французы вывезли несколько саженцев кофейного дерева из Йемена в свои колонии в Новом Свете, в частности на остров бурбон. С тех пор местный кофе стал называться «бурбон» по имени острова произрастания или «арабика» в память о том, что когда-то кофейные деревья были вывезены от арабов.
Как бы следуя древнему ритуалу трубки мира, распространившемуся и на корабли, морской волк протягивал вновь принятому в команду товарищу по мучениям свою зажженную трубку, вытерев сперва ее мундштук рукавом куртки. Таков был матросский обычай еще в XVIII веке.
Очень быстро народные массы оказались в рабстве у этого зелья. Об этом можно узнать из донесений одного иезуита, относящихся к XVIII веку:
«Если такой корабль с табаком из дальних стран входит в гавань, они не могут дождаться, покуда будет разгружен его вонючий товар. Чтобы получить его, они садятся в ближайшую лодку и правят к судну. Им должны вскрыть ящики и разрезать свертки. Затем они пробуют эти плевела на зуб и вгрызаются в них, словно это — лучшее лакомство. Если они находят что-либо доставленное по их желанию, то загораются от вожделения и от радости не помнят сами себя. После долгого глазения начинается купля и продажа. Требуют дукат или золотой гульден — дают: для них это не слишком много. Они не раскаиваются ни в одном геллере, вложенном в этот товар. Обычно деньги чтятся выше добродетели. Однако у них табак почитается выше денег».
Герман Мелвилл так говорит о радостях курильщиков на корабле:
«После каждой кормежки они спешили к камбузу и услаждали свои души куревом… В содружестве трубок рождается дружба сердец. Эту истину вполне усвоили еще индейские вожди, пуская по кругу свои трубки в знак мира, любви и доброжелательности, дружеских чувств и созвучия душ. И это же самое превращало болтунов возле камбуза в приятельский клуб на время, пока их объединял дымный обруч. Они стояли группками в закоулках между орудиями и болтали, и смеялись, как компания веселых кутил».
Весь курительный реквизит носили при себе, в кармане. На кораблях преобладали короткие каменные или глиняные трубки. Если во время плавания они ломались, мастерили трубки из дерева. Моряки курили, в основном, прессованный табак, поскольку он лучше сохранялся, был менее гигроскопичен и занимал меньше места. Он представлял собой табачные листья, свитые в веревки, которые можно было нарезать на кружки, как колбасу. В поздние времена, когда табак уже входил в матросский корабельный рацион практически всех европейских флотов, капитаны закупали наиболее дешевые сорта, но все же исключительно заморские. Бывали случаи, когда во время плавания на курево шел чай или морская трава из матрасов. Корабельные юнги дымили в укромных уголках, потому что матросы обычно отбирали у них табак. На корабле господствовал принцип: «Когда сможешь делать сплесни и узлы вязать — будешь вправе курить трубку и табак жевать». Этому-то и должны были научиться сперва морские «цыплята».
Однако и для взрослых моряков существовали определенные ограничения. Корабли были деревянными, поэтому курение после захода солнца запрещалось. На купеческих судах это требование соблюдалось не очень жестко, но на военных кораблях нарушение влекло за собой очень строгое наказание. Пожары на кораблях случались довольно часто, и немалая часть их произошла из-за неосторожного обращения с огнем при курении. Возможно, по этой причине случился пожар и на «Береговом братстве», о чем стало известно из письма, отправленного «бутылочной почтой»:
«Июль 1750.
Мы горим посередине Атлантики. Напрасны были надежды на спасение экипажа,
за исключением 12 человек, завладевших шлюпкой… Стыдно оглянуться
вокруг. Храбрецы оказались подонками. Воздух полон их плачем, напоминающим
плач маленьких детей. Наш капитан безуспешно пытался восстановить порядок.
Я молча ожидаю смерти. Да вознаградит всемогущий нашедшего это
письмо. Прошу передать его моей матери Элизабет Драйден в Лондондерри».
В некоторых портах ввели запрет на курение, поскольку суда становятся вплотную друг к другу и пожар может уничтожить все корабли. Иногда отказываются даже от приготовления пищи на борту. В таких тесных портах, как Марсель, Варнемюнде и Висмар, для этих целей служат специальные портовые кухни.
Ну а если во время долгих ночных вахт нельзя утешиться курением, остается одно — пожевать табачок! Жевательный табак, равно как и нюхательный,— чисто европейское изобретение. Возможно, толчком к этому как раз и послужило запрещение курить на кораблях после захода солнца. Жевали табак и во время корабельных работ, ибо при лазании по вантам, выбирании тросов, выхаживании якоря и приборки палубы курить было практически невозможно. Изжеванный табак простые матросы в большинстве случаев не выбрасывали, но сушили, а затем набивали им трубки. Если случалось, что во время плавания запасы жевательного табака подходили к концу, то жевали просмоленную каболку: ведь жевательный табак тоже черный и слегка отдает дымком. Однако удовольствие это было весьма сомнительным.
Во время кругосветного плавания «Индевора» капитана Кука на Таити произошел небольшой инцидент. Кук сообщает об этом в своем дневнике:
«Томио со всеми признаками ужаса на лице ворвалась в форт и запричитала, что ее муж умирает. Он отравился возбуждающим средством, которое ему дал один матрос. Бенкс тотчас же отправился в путь и действительно нашел бедного Тубараи совсем слабым и жалким. Ему принесли тщательно спрессованный лист, в котором, как уверяли, и содержался яд. Он исследовал состав — это был табак. Тубараи получил его от одного моряка и поскольку он видел, что наши люди подолгу держат табак во рту, то решил, что они его едят. Тогда и он разжевал его и проглотил. Произошло отравление, действие которого в короткое время было ликвидировано небольшой дозой кокосового молока».
Однако вскоре восторг от табака сменился разочарованием, так как употребление его, в особенности неумеренное, оказалось не только не полезным, но и опасным. Это побудило власти и церковь начать борьбу с курением. Так, в Англии и Османской империи в конце XVI века курильщиков приравнивали к колдунам и наказывали «усекновением головы». В 1604 году английский король Яков I в труде «О вреде табака» писал, что «курение — отвратительный для зрения, омерзительный для обоняния, вредный для мозга и опасный для легких обычай». В 1680 году французский король Людовик XIII издал декрет, по которому только аптекарям разрешалась продажа этого «лекарства». В Испании Святая Инквизиция стала рассматривать курение табака как часть культа поклонения дьяволу. В Турции табак впервые стали применять в 1605 году, и курение его, несмотря на жестокие запреты и репрессии, вскоре достигло таких размеров, как ни в одной другой стране. В Италии папа Урбан VII за курение и нюхание табака отлучал от церкви, были случаи казни замуровыванием в стенах живьем. Последний эдикт такого рода появился в Абиссинии в конце XIX века.
На Руси в XVII веке при царе Алексее Михайловиче курильщиков вразумляли палками, а после большого московского пожара 1634 года наказанием стала смертная казнь. Тем не менее, победного шествия табака по Старому Свету никакие наказания остановить не смогли. Одной из причин столь молниеносного распространения заморской привычки стало глубокое убеждение тогдашних просвещенных умов в целебных свойствах табака.
Еще в 1571 году испанский доктор Николас Мондарес опубликовал труд о целебных растениях Нового Света. В нем ученый отмечал, что табак может излечивать до 36 разнообразных болезней. Уже упоминавшаяся Екатерина Медичи считала табак лекарством и спасалась им от мигрени. При французском дворе его использовали в качестве средства от зубных болей, ломоты в костях и желудочных расстройств. Курение быстро становится привилегией богатых и знатных людей. В XVII веке табак уже настолько популярен, что в некоторых странах его используют во взаиморасчетах наравне с золотом и серебром. В конце XVIII века во время войны за независимость Американские Штаты рассчитывались табаком со своими французскими кредиторами. В том же XVIII веке в большинстве европейских стран осознали бесполезность борьбы со «злостной привычкой» и отменили запреты на курение. Торговля табаком стала государственной монополией, существенно пополнившей государственную казну многих стран.
Довольно долгое время курение было доступно лишь знатным и состоятельным людям. Пока табак не начали выращивать в Турции, каждый тюк табачных листьев преодолевал нелегкое путешествие через Атлантику, что удесятеряло его стоимость. В те времена большинство испанских и португальских сеньоров курили сигары, скрученные особым способом из тонких табачных листьев. Сигары были безумно дороги, и большинству обычных людей приходилось довольствоваться в прямом смысле слова окурками. Растирая оставшийся в них табак, небогатые курильщики сворачивали самокрутки, ставшие прообразом будущих сигарет и папирос. Сигареты приобрели широкую популярность лишь в ХХ веке, их «расцвет» связан с первой Мировой войной. В те времена сигареты называли «солдатским куревом» и табачные компании выпускали их в картонных пачках, без мундштука и фильтра. Появлением мундштука мы обязаны дамам начала века. Когда курение вошло в моду среди эмансипированных дам, то табачные компании, идя навстречу прекрасной половине своих покупателей, для того чтобы табак не попадал в рот, а бумага не размокала от губной помады, стали выпускать сигареты с длинным картонным мундштуком. Новшество прижилось и получило название «папиросы». В середине 20-х годов Philip Morris и American Tobacco Company выпускали марки сигарет, предназначенные специально для женщин — Marlboro и Lucky Strike.
Хорошо известно, что все, что любят и ценят моряки, непременно находит отражение в их песнях. Поэтому я очень удивился, когда, перечитав с полсотни их, не нашел практически ни одной, посвященных жевательному табаку или трубке. Каждая вторая корабельная песня — о любви, а каждая третья — о роме, вине и других напитках. Лишь в одной немецкой песенке «Даешь гамбургские сундуки!» речь заходит о курении. Там один морячок печалится о том, что никак не может перекурить во время долгой работы: «Только трубку в зубы взял, как кричат: «Пошел марс-фал!». Один-единственный раз упоминается и о столь излюбленном на кораблях жевательном табаке, и то в песне не о моряке, а о мулатке Сэлли Браун, которая «пьет ром и табачок жует». Табачная тема почему-то оказалась обойденной. Из множества романистов от Сабатини до Смоллета и Конрада тоже никто не поставил памятника ни трубке, ни жевательному табаку. Это очень странно, ведь моряки зависели от табака в не меньшей степени, чем от вина и рома. Может быть, причина в том, что хорошо поется во время выпивки, а не при курении?